Профессор МГУ поделилась воспоминаниями об учёбе в чулымской школе №7

Сегодня своими воспоминаниями о школьных годах с нашими читателями делится Светлана Ивановна Страхова (урождённая Гришанова), доктор физико-математических наук, профессор, старший научный сотрудник, ученый секретарь Научно-исследовательского института ядерной физики Московского государственного университета. Она училась в чулымской школе № 7 с 1950 по 1960 год.

 

Родную школу помню до сих пор

В 1958 году школа № 7 отмечала своё 50-летие. Не знаю, по какому «календарю», под каким именем и где территориально появилась школа, но эмблема юбилея в нашем доме сохранилась. Возможно, школа № 7 тогда располагалась по другую сторону железной дороги. Там работали также начальные школы № 8 и № 9. Помнится, мой родной брат Вена (в будущем кандидат технических наук, лауреат Государственной премии в составе авторского коллектива за разработку и создание первой в СССР и в мире ракеты среднего радиуса действия на твёрдом топливе «ТЕМП-С») учился в школе «за линией» первые семь классов, потому что наша семья тогда жила тоже «за линией». Возможно, после строительства двухэтажного здания школа № 7 переехала через железнодорожную линию на юг.

Первые три года мы писали на обложках школьных тетрадок: «…школы № 7 станции Чулымская Томской железной дороги». Позже  это уже в третьем классе, в 1953 году  вместо «Томской» стали писать «Западно-Сибирской железной дороги». А потом «города Чулыма Новосибирской области». Чулым получил статус города в 1947 году. Но школа была под опекой железной дороги и продолжала так числиться в бумагах.

Когда летом 1950 года мы с мамой пришли записывать меня в первый класс, ограда вокруг школы была ещё чугунной. При мне спиливали эту красивую ограду. А я старалась запомнить её рисунок. Ведь больше такого не будет… На наш вопрос нам объяснили, что страна нуждается в металле… «Парадный» вход с Вокзальной улицы уже был закрыт — за ним функционировала «раздевалка» с рядами вешалок для пальто учащихся.

Первый этаж торца слева предназначался для квартиры директора школы. Над ним на втором этаже в тупике справа находился «буфет». Его окно выходило во двор. Там на перемене можно было купить булочку и стакан горячего чая.

На втором этаже были химический и физический кабинеты. Там на уроках делали и показывали опыты по теме урока.

Против левого торца на школьной территории был построен ординарный дом для семьи завуча. В центре на втором этаже располагался прекрасно укомплектованный спортзал: турник, гимнастическая стенка, канат, кольца, брусья, матрацы, шахматы и шашки. Этот зал исполнял и функции «актового зала». В этом зале проходили торжественные вечера, пионерские сборы, выставки самодеятельного производства (вышивка, вязание, лепка, шитьё, рисование и др.).

На первом этаже правого от зрителя торца располагалась учительская. Пионерская комната со знаменами, музыкальными инструментами (барабан, горн) — тоже на первом этаже. Там же комната с оружием для уроков «военного дела» у мальчиков, кабинет завуча и бухгалтерия. В коридоре регулярно вывешивалась стенная школьная газета.

Палисад засевали цветами. В начале осени наша учительница в моих начальных классах Надежда Михайловна Кобызева «организовывала» нас на спасение цветов от первых и последующих заморозков: цветы выкапывали в принесенные нами из дома горшки и ставили на подоконники в классе. Они цвели, создавали уют и радовали нас и проходящих по тротуару жителей Чулыма до глубокой осени, до устойчивого снежного покрова.

В период мощных буранов в холодные зимние короткие дни Надежда Михайловна лично контролировала, как мы одеты на выходе из школы. Никогда не выпускала ученика из школы одного. Лично проверяла каждого, лично укутывала. Ждала, когда кто-то из взрослых за ним придёт. Формировала группы живущих недалеко друг от друга школьников и под ответственность выбранного старшеклассника выпускала из школы. Он разводил эту группу до дома каждого. Мы беспрекословно ей подчинялись. Светлую память о Надежде Михайловне Кобызевой я храню в своём сердце до сих пор.

Между прочим, в те годы в учебном плане старшеклассников присутствовали «Психология» и «Логика». Листая оставшиеся учебники старших братьев по этим предметам, я так и не смогла тогда понять смысла напечатанных там слов. Мне было лет 5-6. Я «одобряла» решение убрать «эту ерунду» из учебного расписания, «не морочить голову ученикам». Сейчас я уже так не считаю.

Раньше с дворовой стороны было два входа в школу — один слева от левого окна первого этажа теперь выступающей части, другой — справа от правого окна. Открыт был обычно левый, входили под лестницей (лестница оставалась слева). А в тамбуре правого входа стоял бак с питьевой водой и прикреплённая к нему на цепочке кружка. Одна на всех. Выход на улицу здесь всегда был намертво закрыт для учащихся. Позже оба выхода ликвидировали. А вход сделали посередине… У кочегарки стояло деревянное корыто с водой. Из кочегарки торчала труба, из трубы в корыто наливали воду. Осенью и весной в нём руками отмывали грязь с сапог, прежде чем войти в школу. Иногда корыто стояло посередине двора с толстым слоем смытой грязи на дне.

Школьные туалеты были только на улице. И для учителей, и для школьников. Левая часть для мужчин и мальчиков, правая — для учительниц и девочек. Сохранилась «архитектура», только ныне они выкрашены.

По такой же технологии, как и дом для учителей, в Чулыме из таких же просмоленных привозных «одинаковых» брёвен были построены на Элеваторной улице больше десятка двухэтажных жилых домов для учителей железнодорожной школы и семей рабочих, обслуживающих станцию Чулымская тогда ещё Томской железной дороги. Их дети учились в этой «железнодорожной» школе. Такие дома назывались бараками. «По тем же чертежам» в Чулыме была построена тюрьма. Только без окон.

Так же выглядела и построенная школа № 1 для детей, чьи родители не были заняты обслуживанием железной дороги. Среди жителей Чулыма она называлась «сельской» школой № 1. Моя двоюродная сестра Тамара Александровна Гришанова закончила эту школу с золотой медалью. Мои соседи по улице и переулку тоже учились и заканчивали в ней 10 классов. Здесь могли учиться дети из депортированных семей. В 1948-1949 годах в этой школе в 1-2 классах учился мой родной брат, в будущем кандидат технических наук Борис Иванович Гришанов. В одном классе с Борисом учились дети корейцев, калмыков, немцев и другие. Позже это здание сгорело.

По окончании школы Светлана Ивановна поступила в МГУ и стала передовым учёным и преподавателем ведущего вуза нашей страны. Но это уже другая история, о которой мы поведаем в следующих выпусках газеты.

На фото: вторая половина 1960-х годов. Обращённая к Вокзальной улице сторона школы № 7. Уже закрыт парадный вход с Вокзальной улицы. Там ряды вешалок с пальто. Уже вырублены деревья в палисаде. Да и ограда «похорошела».

Женщина на фото — пионервожатая Полина Бабаева. Светлана несколько раз ночевала у неё: поезда в Новосибирск уходили в пять утра. Если уезжали на слёт пионеров, Полина Ивановна оставляла ученицу у себя в комнате. Спали вдвоём в её односпальной кровати — таковы были условия того времени.

Фото Бориса Гришанова