Дочь ветерана Великой Отечественной войны рассказывает об отце

2025 год объявлен Годом защитника Отечества. В месяц празднования 80-летия Великой Победы хочется, чтобы память о тех людях, которые завоевали эту Победу, осталась поколениям, поэтому я решила рассказать о своем отце, ветеране Великой Отечественной войны и орденоносце.

Мой отец Семен Никанорович Аксененко родился в деревне Филинск в 1919 году. Он был вторым ребенком в семье. Шли годы, семья прирастала новыми членами. У Семена появились еще три сестры и два брата. Семья жила дружно, весело, трудились от зари до зари, ни в чем не нуждались. Они были дружны настолько, что их прозвали «дружные бельчата», правда, Сёмке это не нравилось.

Когда пришла Советская власть, семья подверглась раскулачиванию. Наступила тяжелая жизнь, мытарства и беспросветное существование. Отец мне рассказывал, что они отремонтировали девять изб, из которых выселили семьи более зажиточные и отправили из деревни, но когда семья Аксененко заходила в отремонтированную своими силами избу, их выгоняли опять. Только когда они нашли яму и построили землянку, там и прижились.

Очень трудное детство выпало на долю моего отца. Вместе с младшим братом Петром они ходили по близлежащим деревням, нанимались на работу. В любую непогоду шли мальчишки заработать на краюху хлеба — копали погреба, за это их кормили и давали продукты — хлеб, картофель. Они всегда были голодные и мечтали досыта поесть. Сердобольные люди, которые все же находились, иногда кормили их, глядя, какие они истощенные, худенькие. Но был и такой случай: как-то выкопали погреб у одних хозяев, и хозяйка налила им обрат, что стоял под лавкой и оттуда лакала кошка. Это заметил Семен, но, на их счастье, пришел на обед хозяйкин сын и распорядился, чтобы та налила борща с мясом и молока, за что братья были очень ему благодарны, они наелись досыта.

Лютой, холодной зимой семилетний Семён ходил в лес ставить петли на зайцев. Вставал в четыре часа, когда все еще спят в своих теплых постелях, и шел добывать пищу семье, в ветхом зипуне, нахлобучив на голову заячью шкуру вместо шапки. Однажды его окружила стая волков, их было очень много в ту пору, и Сёмка вмиг очутился на березе, даже сам не понял — как, сидел там до самого рассвета, слышал клацанье зубов, вселявшее страх. Наконец серый свет утра просочился сквозь заиндевевшие кусты, волки ушли, поджав хвосты. Продрогнув до костей, Семён все же пошел смотреть петли на свой страх и риск, и принес пару зайцев на обед, чему был очень рад. Потом долго отогревался на печи.

В школе он учился очень хорошо, схватывал, как говорится, все на лету. Но не раз учитель держал его за ноги вниз головой, за то, что был непоседлив: решив задачки раньше всех, он вертелся и, наверное, мешал другим. Пожаловаться он не мог, считая себя уже большим.

В 1937 г. семья переехала из Филинска в Комяженку. Так они жили, часто перебиваясь с хлеба на воду, пока не подросли, но не озлобились, не ожесточились, а когда пришла беда на нашу землю, все четверо — отец и трое сыновей, пошли защищать её.

В деревне в тот день было тихо, ничто не предвещало беды. На поле паслось стадо, слышно было мычание коров, блеянье овец. Взрослые трудились на своих подворьях, ребятишки гурьбой босые бегали на поляне, петухи редко перекликались из одного двора в другой. Солнце поднялось уже высоко, и от влажной земли поднималась испарина. Стояла жара. И вдруг со стороны дороги, что вела в Чикман — большое село, в состав колхоза «Коминтерн» которого входила Комяженка, парень скачет на коне, оставляя за собой густые клубы пыли, и кричит страшно: «Война, война началась!». Женщины повыбежали со своих дворов — заголосили… «Так в нашу деревню пришли боль и слезы», — вспоминал отец.

С того страшного дня прошло много лет, но у Семена Никаноровича эти воспоминания вызывали горечь. Повезло моей бабе Прасковье — сыновья пришли с фронта живыми, но мужа Никанора она так и не дождалась. Семен Никанорович получил звание сержанта, был связистом на Ленинградском фронте. Задача связистов — четко и правильно передать огневому взводу координаты объектов противника, которые необходимо было уничтожить. От правильности сообщений зависела меткость выстрелов. Шел он со своей ротой впереди фронта, где получил боевое крещение — его ранило в голову осколком гранаты, и он лишился зрения. После чего его перевозили по разным госпиталям, был оперирован в Ижевске, зрение стало настолько слабым, что только правый глаз видел на 10%, а вместо левого — искусственный, но носил его отец недолго, только в молодости.

В 1944 году Семен Никанорович вернулся в родные края. Его привезла больного, незрячего сестра Мария. Очень трудно привыкал он к новой незрячей жизни. Но в силу закаленного характера не отчаивался. Он рассказывал эпизоды из своей жизни: «Девушку пойду провожать, а сам думаю: как же пойду я домой обратно? Ходил по ограде, бывало, и блудил». Однако постепенно зрение немного наладилось. Но Семену Никаноровичу не пришлось дальше учиться, не пришлось осуществиться его мечте — он хотел посвятить себя юриспруденции, но не позволяло образование, всего 4 класса, и потеря зрения на фронте. Поправив немного здоровье, отец пошел работать на производство в д. Комяженка, затем женился на Пелагее Михайловне Коломеец, любви всей его жизни, и, переехав в 1946 году в Чикман, устроился в рабкооп «Чикманский» завхозом, где проработал до 1965 года. Был исполнительным, составлял отчеты грамотно, к работе относился добросовестно. А дома он занимался хозяйством, пчеловодством, построил добротный крестовой дом. Жили в достатке, Пелагея Михайловна работала продавцом, очень любила свою профессию. С большим уважением относилась к своему мужу, берегла его, ценила. В 1947 году родился первенец Гена — очень смышленый мальчик, он получил высшее образование, затем в 1951 году родились я, а в 1955-м — Ольга. Все получили образование. Затем стали подрастать внуки, их было шестеро. Семён Никанорович с супругой прожили 55 лет дружно, и в праздники, и в будни их дом посещали гости. Мама говорила, что дом стоит на веселом месте. Братья отца с женами не забывали нас. Если трудились, то вместе всей семьей, праздновали тоже дружно и весело.

Яркие впечатления детства будоражат воображение до сих пор. Мне очень повезло иметь такого отца. Есть люди, похожие на солнце, они излучают тепло и свет — это можно сказать о моем отце, Семёне Никаноровиче. Когда-то, в далеком детстве я всегда была рядом с ним, потому что не было детсадов, и я ходила на работу вместе с ним, уцепившись за его указательный палец. Много счастливых моментов общения с отцом помню до сих пор. Ранней весной он возил нас в лес на кошеве за подснежниками и огоньками. К Троице вместе с нами любил украшать избу березовыми ветками. Привозил нам первые ягоды клубники в небольших букетиках, до сих пор чувствую этот клубничный аромат. Много внимания уделял своей супруге, и её любил порадовать весенним букетиком или спелой лесной ягодой. Когда в июле начиналась пора медосбора, все ребятишки с соседских дворов сбегались к нам, некоторые даже приносили свой кусочек хлеба. Папа наливал большую тарелку меда для ребятишек, и большая радость была на его лице, когда они все дружно уплетали первый, самый сладкий мед на свете. Весной соседям привозил березовый сок — ставил на бричку фляги и ехал в лес, всем привозил, никому не отказывал. Он бережно относился к своей лошади, подкармливал овсом, хлебом. Эта любовь передалась и нам, его детям, поэтому мы с детства могли управлять лошадью, а верхом прокатиться для нас — это верх блаженства. Не знаю, кому еще так повезло с отцом. Он у нас был добрый, отзывчивый, смелый. Мы были за ним как за каменной стеной, знали всегда, что нас никто не посмеет обидеть. До сих пор все наши родственники вспоминают его с любовью. Мое детство рядом с ним было счастливое.

Долгое время каждый год приглашали моего отца в школу, клуб, рассказывать о своем героическом пути солдата. Собирался полный клуб народа, и он рассказывал, как прорывали блокаду Ленинграда, а мы не могли сдержать слез. Было очень страшно. «Били, — говорил — сами не знали куда, стояла чернота кругом, дым и копоть, день — ночь и ночь — ночь, просто знали, что враг засел на высотке, и лупили туда наугад».

Семен Никанорович Аксененко имел Орден Красной Звезды, орден Отечественной войны I степени, медаль «За оборону Ленинграда». Этими наградами он гордился. Также у отца было много юбилейных наград. За Орден Красной Звезды некоторое время он получал денежное пособие.

В 1980 году потянуло отца побывать в последний раз на прежних местах, в исчезнувшем поселке Филинск, оживить в памяти дорогие, мучительно нежные, овеянные поэтической грустью воспоминания детства, растравить свою душу сладкой болью по ушедшей навеки, невозвратимой чистоте и яркости первых впечатлений жизни. Но он оставил эту поездку до следующего случая. Этой поездке не довелось случиться, потому что весь мир померк в его глазах — он перестал видеть. Зрение отказало ему, отец лишился возможности видеть красоты природы, дорогие его сердцу, лица людей. Около 15 лет жил он в полной темноте, но благодаря своему оптимизму, не отчаивался, только говорил, как бы он хотел увидеть всех родных и свою «Михайловну».

В 2003 году, на 83 году жизни Семена Никаноровича не стало, но мы всегда его помним, гордимся своим отцом и дедом, мы все очень любили его, и сейчас вспоминаем добром словом. Светлый был человек. Раиса Аксененко, с. Чикман. Фото предоставлены автором.