Бывший моряк-подводник из Чулыма создал точную копию своей подлодки

19 марта в России отмечается День моряка-подводника. В Чулымском районе есть немало представителей этой военной профессии, в преддверии праздника мы встретились с одним из них. Александр Сергеевич Соколов служил на Тихоокеанском флоте в 1969-1972 годах. На память о том времени у него остались фотографии, документы и ещё – точная модель подводной лодки, которую он изготовил сам во время службы.

Указ Посейдона

Александр Соколов был призван на срочную службу в  ноябре 1969 года. Стоит сказать, что к будущим подводникам были серьёзные требования по здоровью и выносливости. Кандидата помещали в барокамеру, поднимали давление до 5-6 атмосфер. Для организма это не опасно, но причиняет сильную боль и дискомфорт. Некоторые не выдерживали нагрузки. Но Александр, выросший в небольшой деревне под Воздвиженкой, был крепким парнем и без труда прошёл отбор.

Его распределили во Владивосток, где он с другими новобранцами в течение шести месяцев проходил подготовку в учебном отряде подводного плавания. Учиться было не так уж легко, муштровали будущих подводников серьёзно. Александр Соколов окончил учёбу с отличием, получил свидетельство. После этого начинающих моряков отправили на Камчатку, распределили по экипажам, Александр попал на подводную лодку К-126.

– Я был командир отделения БЧ-2 (боевая часть №2), – объясняет Александр Сергеевич. – Это ракетчики, которые управляли стартом ракет. Пускал ракету командир подводной лодки, а на аппаратах, на электронно-вычислительных машинах, которые в то время уже были, мы вводили дальность, пеленг, дистанцию. Мы стреляли учебными ракетами из-под воды. Боевая готовность была у нас полная.

Но прежде чем стать настоящим моряком, нужно было пройти посвящение. Была такая официальная традиция. При первом погружении подводникам вручали открытки с «Указом Посейдона». До сих пор Александр Сергеевич с трепетом в душе перечитывает этот шутливый документ. В нём говорится, что матрос Соколов 26 июня 1969 года в Тихом океане, на указанной широте и долготе получил данный указ в подводном положении на глубине 150 метров. И подпись командира подводной лодки, капитана второго ранга Рыжикова и вахтенного офицера Дегтяренко. А само посвящение было таким: отворачивали плафон литра на полтора, набирали забортной воды, до ужаса солёной, и её надо было выпить залпом, не отрываясь. После этого новичок считался посвящённым в подводники.

Дальний поход

Ещё одна дорогая сердцу вещь – значок «За дальний поход». Такие значки вручаются отдельным мореплавателям, которые уходят в дальнее плавание больше чем на 30 суток. Александр Соколов с экипажем уходили в автономное плавание на два месяца.

– Длина нашей лодки сто метров, – рассказывает он. – Девять отсеков. Максимальная высота, то есть высота ракеты – 12 метров, это как трёхэтажный дом. Заряжаются торпеды с ядерными головками, баллистические ракеты с ядерными головками, задние торпедные аппараты. Три палубы. Вторая приборная, здесь мы, ракетчики, сидели. Нижняя палуба трюмная. Отсеки разделены жёсткой перегородкой на случай, если, например, загорится в первом, чтобы другие не пострадали. Причём такие условия были: если я из первого отсека, а нахожусь во втором, я не могу туда попасть, не имею права открывать дверь, чтобы не шёл кислород. Команда 91 человек. Из них процентов тридцать-сорок – это офицеры и прапорщики, остальные – моряки.

– Я горжусь этим и вспоминаю с тревогой: как же мы служили? По два месяца в плавании. Иногда всплывали, но делали это ночью, скрытно. Проходили огромные расстояния. Дежурили на расстоянии полёта ракеты от стратегической цели, а ракета летит 1400 км. Одна лодка дежурит в нейтральных водах, ей на смену приходит другая. В случае объявления войны получаем сигнал, и ракета стартует из-под воды и летит точно в назначенный объект.

Затонувшая лодка

Работа у подводников, действительно, опасная, впрочем, как и у других военных. У многих на слуху трагедия экипажа лодки К-129, которая затонула 8 марта 1968 года.

– Лодка ушла на боевое дежурство и не вышла на связь, – рассказывает Александр Сергеевич. – Было понятно, что она затонула. Глубина Тихого океана пять-шесть километров, лодка погружается максимум на двести метров, глубже слишком большое давление. Когда мы уходили на дембель, там как раз делали памятник в виде рубки с фамилиями погибших. Что интересно, не так давно в краеведческом музее Каргата я увидел портрет моряка, оказалось, каргатский парень был членом экипажа той затонувшей лодки. Есть письма матери, которые она писала в военкомат, в министерство обороны. Он в мае должен был вернуться, тогда служили четыре года, но погиб 8 марта…. В 1974 году американцы организовали подъём лодки. В головной части находится важное оборудование, по тем временам самое передовое, и им нужно было узнать устройство. Но при подъёме лодка переломилась, и передняя часть, где находится вся важная аппаратура, упала на дно. Остальную часть они подняли.

«Привет» с родины

Служба шла так: четыре часа дежуришь, потом восемь часов отдых. То есть времени свободного предостаточно. Моряки читали книги и даже устраивали кинотеатр. Набирали с собой 70-80 фильмов, в основном комедийных, чтобы были положительные эмоции. Натягивали экран и включали киноаппарат. «У меня есть фотография, на которой мы рядом с торпедам так вот боком сидим и смотрим кино, – с улыбкой рассказывает Александр Сергеевич. – Сначала смотрим реально, как есть. А потом переворачиваем и в обратную сторону смотрим, просто чтобы посмеяться».

Пищеприготовление, по слова Александра Соколова, было изумительное:

– Четырехразовое питание. Там всё законсервировано. Картошка чищеная в больших банках в собственном соку. Открываешь через тридцать дней и готовишь. Хлеб заспиртованный: две булки, пакет такой с дырочками, спиртом пропитанный. Включают специальную печку, спирт испаряется, пар идёт, спустя семьдесят суток хлеб как будто только что испекли. Была такая особенность: когда мы находимся в дальнем походе, ежедневно выдают сто грамм сухого вина «Ркацители», плитку шоколада и одну сушёную воблу. Не хочешь вино – пей компот, обменивались между собой. Печенье было в оцинкованных банках, называлось «Привет», его делали в Искитиме – приятно было, как будто привет с родины передавали… Чистота на лодке идеальная. Это учит людей и труду, и уважительному отношению, и просто быть достойным человеком. Никакой дедовщины не было, нельзя было этого допускать, потому что здесь от каждого зависит судьба всего экипажа.

Один в один

Свободное время в дальнем походе располагало к творчеству. Александр Соколов тайно, для себя начал делать макет подводной лодки, на которой служил. Получилась точная копия судна из эбонита. После дембеля Александр Сергеевич подарил макет восьмилетнему племяннику. Сейчас это уже давно взрослый мужчина, работает юристом в Санкт-Петербурге, сам делает макеты кораблей. А недавно лодка на время вернулась в Чулым, для реставрации. Александр Сергеевич сделал новую подставку, на которой выгравирована надпись: «Нигде не может быть такого равенства перед лицом смерти, как среди экипажа подводной лодки, на которой либо все погибают, либо все побеждают». Это слова Героя Советского Союза подводника Магомеда Гаджиева, который погиб во время Великой Отечественной войны.

Скоро лодка снова отправится в Питер, а Александру Сергеевичу останутся воспоминания о службе:

– Они очень важны, служба для меня многое значила и много дала по жизни. Мне выпала честь служить на такой подводной лодке, я этим горжусь. Хотелось бы поздравить всех чулымских моряков-подводников с праздником, пожелать благополучия, счастья, здоровья, чтобы они вспоминали годы службы, наверняка, они были очень интересными, так же, как и у меня.

Майя Демочкина. Фото Ларисы Рощиной и из личного архива Александра Соколова